• Из книги Фаины Гримберг “Две династии” 
  (вольные исторические беседы).

Отрывок из главы “Екатерина II “Великая беззаконница”

Конечно, “княжна Тараканова” вовсе не первая подобного рода “законная дочь”. В известный Преображенский приказ уже попадали дела о детях царевны Софьи от тайного брака с Голицыным и от другого, конечно, не менее тайного брака с Федором Шакловитым. Там же рассматривались менее интересные дела о менее интересных детях царевен Марфы и Екатерины. Костомаров поминает о “деле”, возбужденном по поводу слухов о том, что Анна Иоанновна ждет ребенка от Рейнгольда Левенвольде и намеревается этому ребенку завещать престол. Карла и Петра, обоих сыновей Бирона, также называли сыновьями Анны Иоанновны от ее “законного брака” с Бироном. В “сыновья” последней (от Бирона!) зачислен был даже один из фаворитов Елизаветы, Иван Иванович Шувалов. Впрочем, ни Карл, ни Петр, ни Шувалов не претендовали на российский престол.

И тут встает один занятный вопрос: а собственно, зачем создавать себе излишние хлопоты? Зачем это нужно: иметь детей от непременно законных и при этом очень тайных браков? Зачем при этом не показывать своих “законных детей”, но писать в их пользу “тайные завещания”? А при этом Анна Иоанновна и Елизавета еще и оставили престол “вполне официально”, одна — внучатому племяннику, другая — просто племяннику... А, может, проще, если уж так сильно захотелось, иметь незаконных детей и легализовать их специальными титулами и фамильными прозваниями? Но у Анны Иоанновны и таких детей, конечно, не было. Зато имелся такой ребенок у Екатерины II. И можно проследить его судьбу. Конечно, это ребенок внебрачный, никаких прав на престол не имеющий изначально. Положение его легализовано, у него есть титул, он — известное лицо (напомним, что в биографии самозванца всегда должны быть “чудесные спасения от попыток отравления” и “таинственные бегства”. Вся жизнь самозванца до его внезапного появления “на люди” полна “тайн и чудес”). Незаконный же сын Екатерины от Григория Орлова, известный граф Бобринский, был, кстати, и рожден не по любовной прихоти. Рожден он совсем незадолго до предполагавшегося переворота. Отец мог предполагать, что за этим рождением последует и сам брак и желанное право на престол и власть. А мать? Мать могла предполагать, что отец именно так предполагает. И она этого отца, конечно, обманула, воспользовалась им и его братьями как ступеньками, гарантирующими восхождение на трон, а после променяла на других фаворитов. И правильно сделала: фаворитов надобно сменять, пока не обнаглели вконец.

Но кто же мог быть отцом мифической дочери Елизаветы? Называется, как правило, единственный кандидат, он же — герой “легенды о тайном браке”, Алексей Разумовский. Это классический фаворит, бесполезный в делах правления, зато любимая (и дорогостоящая) игрушка в интимной жизни. Непонятно только, зачем рожать от него детей и, к тому же, сочетаться с ним законным браком...

Вот, например, мнение С. Н. Шубинского, автора популярных исторических очерков: “Елизавете шел тридцать третий год, и она была в полном расцвете красоты. Разные принцы-авантюристы, вроде Эммануила, инфанта португальского, принца Конти, графа Морица Саксонского и т.п., начали домогаться разрешения приехать в Россию.

Необходимо было положить конец этим проискам, иначе могло случиться, что который-нибудь приглянется императрице и, чего доброго, наденет “венец и шапку Мономаха”. Представлялся для достижения цели единственный способ: связать тесными узами самодержицу с чисто русским человеком, и притом таким, который был бы предан духовенству и наименее был бы способен влиять на дела управления. Разумовский был самым подходящим во всех отношениях. Умному и ловкому Дубянскому нетрудно было подчинить себе суеверную и богомольную императрицу и уговорить ее превратить незаконную связь с Разумовским в освященную церковью форму брака...”

Это очень занятный текст. Но что для нас интересно? Разумеется, все попытки выдачи Елизаветы замуж с целью удаления ее из страны как нежелательной претендентки на престол заканчиваются с ее воцарением. Все! Больше некому и ни к чему заманивать в Россию иностранных принцев. И самой новоиспеченной императрице вступать в брак вовсе не хочется, незачем ограничивать себя как бы то ни было. И — многозначительная деталь, долженствующая сразу уничтожить толки о тайных браках и тайных же детях, — тотчас по воцарении Елизавета принимает все возможные меры для того, чтобы заполучить в Россию племянника, сына сестры, Анны Петровны, затем заботливая тетка спешит женить юношу, чтобы как можно скорее получить потомство от него. Престол должен быть закреплен за Романовыми-Нарышкиными, но сама императрица уже, судя по всему, не рассчитывает вступать в брак или иметь детей...

Определение “чисто русский человек” должно по логике обозначать в тексте Шубинского лицо православного вероисповедания. Но интересно, что и Дубянский, духовник императрицы, и Разумовский — выходцы из Малороссии. Этакая “малороссийская интрига”, чуть не насильно влекущая под венец запуганную и послушную бедняжку-императрицу...

Но, наверное, еще интереснее послушать современников Елизаветы; то есть, как звучат их голоса под пытками в Тайной канцелярии. Вот тогда окажется, что (как и в случае с Анной Иоанновной) Разумовский — не единственный “тайный супруг и отец”. В березовских допросах князей Долгоруковых всплывает версия наличия детей “мужеска и женска полу”, прижитых цесаревною от... Шубина. Тайная канцелярия разбиралась с толками и слухами о детях Елизаветы от Бутурлина. И на протяжении всего царствования Елизаветы не прекращаются преследования лиц, толкующих о тайном браке с Разумовским и тайных детях от этого брака. За подобные толки наказывали плетьми и ссылали на дальний север. Распространению сплетен о детях императрицы от Разумовского способствовало и то, что среди ее окружения какое-то время находились племянники братьев Разумовских, сыновья их сестер; одна из которых была замужем за казацким полковником Ефимом Дарагановым.

Самозванка, впоследствии выдававшая себя за дочь Елизаветы, является в Европе в самом начале семидесятых годов. Это совсем юная женщина, не старше двадцати лет. Если следовать логике, то отцами ее, скорее, должны быть “наследовавшие” Разумовскому Шувалов или Бекетов. Версия о том, что эта женщина — дочь покойной императрицы и даже наследница всероссийского престола, формируется не сразу. Заметно, что в интриге самозванки активно участвуют польские аристократы... Далее, как нам хорошо известно, самозванка была захвачена и привезена в Россию, где и скончалась в заточении. Чего могла опасаться Екатерина? Разумеется, и ей и “всем” было ясно, что завещание, которое имеет при себе неизвестная женщина, подложное. (Любопытно, что, предоставив государю возможность избрать наиболее достойного наследника, Петр I положил начало детективу под названием “Подложное завещание”... Началось с возможного завещания самого Петра; завещание это якобы существовало и отдавало престол Анне Петровне и ее потомству. Петр завещание составить не успел. Но даже в тех случаях, когда завещание было налицо, это никого не смущало, потому что немедленно сочинялась легенда о другом завещании, тайном и “гораздо более правильном”). Было бы смешно думать, будто поверят самозванке и ее завещанию. Но бояться того, что Европа выйдет из повиновения, Екатерина могла. Ведь только что Россия четко заявила себя в качестве опасной для Европы соперницы при возможном разделе Балканского полуострова, который много позднее Бисмарк определит как “мягкое подбрюшье Европы”. Уже ясно, что Османский султанат — умирающее, загнивающее политическое тело, “больной человек”. Уже состоялся первый раздел Польши. Уже повержена Запорожская Сечь — “военное государство”... Вспомним сравнительно недавнее воссоединение Западной и Восточной Германий, по поводу которого европейские газеты заметили, что Европа проснулась, а в постели — слон... При Екатерине Европа также отлично поняла, что Российская империя — слон большой и беспокойный. И внешне, казалось бы, Европа все более признает Россию. Но история самозванки (немного напоминающая Историю Дмитрия I) явно показывает, что Европа вовсе не против ослабления и развала Российской империи. Недаром самозванка получает явную поддержку в Париже, Лондоне и в столице католицизма— в Риме. (Эта “поддержка”, впрочем, осуществляется исключительно на словах и ни в чем “практическом” не проявляется)...

И, одновременно с появлением самозванки в Европе, является самозванец и в самой Российской империи. Этот человек выдает себя за Петра III. Впрочем, и до него являлись самозванцы, выдававшие себя за супруга Екатерины. Его свержение с престола, внезапная смерть, поспешные похороны — все это не могло не послужить питательной почвой для самозванчества. Новый “Петр III” (нам хорошо известно его имя — Емельян Пугачев) был, что называется, “профессиональным военным”. Он вернулся в Россию, когда Петр III заключил мирный договор с Фридрихом II и соглашение о частичном отводе в Россию русских войск. Пугачевское движение, разумеется, начинается вовсе не там, где свирепствует крепостное право, а в регионах, все еще недостаточно интегрированных в состав империи, Поволжье, Яик (после подавления Пугачевского выступления река была переименована в “Урал”). Здесь все еще живут свободные мелкие землевладельцы, потомки русских, бежавших “от государства”. Здесь же — территории “инородцев” — татар, башкир, калмыков, сопротивляющихся имперскому “прессингу”. Здесь уже развертывалось антиромановское движение Степана Разина. Здесь еще помнят обещания первых Романовых, так и не исполненные. В своем Манифесте Пугачев и обещает исполнить эти обещания о возможности создания независимого кантонистского государства, обещает “вечную вольность”. Причем, речь идет вовсе не о всей Российской империи, а именно об отделении от нее определенных регионов — Дон, Волга, Урал (Пугачев обещает пожаловать “башкирцев и казаков” “рекою”)...

Но уже для Пугачева и его сторонников символом “супротивной” династии выступает захватившая власть Екатерина. Что же касается “роли” имени Петра III, то она не так проста, как может показаться. Ясно, что Петр III заменяет в концепции Пугачева кого-то иного, “незаконно, несправедливо” свергнутого и погубленного первыми Романовыми; то лицо, за которое очевидно выдавал себя Степан Разин. При Разине речь открыто велась о “законности” Рюриковичей (будь то Дмитрий I, его жена Мария Мнишек, или ее сын) и “беззаконности” узурпаторов Романовых. Но колоссальное явление личности Петра I не прошло даром. Теперь Романовы, как мы уже говорили, сами себе соперники. И все же выступление Пугачева и его сторонников — антиромановское по сути, грозящее династии свержением. Интересно, что сам Пугачев — “служилый человек”, “шевалье”, много повидавший, побывавший в Европе. Известно, что его поддерживали поляки, желавшие сохранить польскую государственность. Вольтер не исключал возможности того, что Пугачева поддержит Франция. И, наконец, самозванка, узнав о Пугачевском движении, начинает именовать Пугачева “братом”, “кузеном” (ну, конечно, если он — “сын” Анны Петровны, то “дочери” Елизаветы Петровны он и приходится двоюродным братом!)...

Как же действует в этой опасной ситуации Екатерина? Восхищения достойно. “Великая беззаконница” принимает решительные меры. Она “сама себе закон и право”. Громко, на всю Европу объявляет она о том, что против нее действуют самозванцы, “всклепавшие на себя чужие имена”. Она смело ударяет по своим противникам единственной истиной, которой располагает, — да, они действительно самозванцы, они поставили не на ту карту. Она объявила самозванцев вне закона. Неизвестную, выдающую себя за дочь Елизаветы, она просто захватывает в плен. Сделать это не так сложно, ведь за неизвестной не стоят войска. Но, конечно, это действие беззаконное. И тут встает занятный вопрос о том, насколько “законно” объявлять себя “представителем” какой бы то ни было монархической “фамилии”, династии. Например, в конце XX-го века на территории Российской федерации проживает по меньшей мере три человека, активно выдающих себя за... внуков Николая II, сыновей “чудесно спасшегося” царевича Алексея; один из этих самозванных “внуков” весьма активно претендует на несуществующий престол несуществующей Российской империи...

Екатерина уже объявила о том, что ее противники — самозванцы. Европа молчит, никаким возмущением не реагирует, когда Алексей Орлов увозит самозванную дочь Елизаветы в Санкт-Петербург...

Никакими подлинными российскими документами о самозванке мы не располагаем; что же касается сведений, хранящихся в зарубежных архивах, то они все еще не описаны и, соответственно, не проанализированы. В российском заточении самозванка скончалась менее чем через год...

Адрес: Москва, М. Харитоньевский пер. д.7 корпус 3, подъезд 5, 
“Художественные мастерские”
(м. “Чистые пруды” или “Красные ворота”) .
Тел./факс (095) 923-99-13. 
Режим работы: с 10 до 18 часов, кроме субботы и воскресенья.
E-mail: info@kogelet.ru